2017

ШАХМАТНАЯ БАЛЛАДА - 2

2018

2019

БАЛЛАДА О МРАМОРНОМ ДОГЕ

АВРАЛЬНАЯ БАЛЛАДА

ФРОНТОВАЯ БАЛЛАДА

Комдив ошибся – фланг его ослаб
(подробности рассказывать не стану), –

разжалован Верховным в капитаны
и переброшен порученцем в штаб.

Приказ, какой ни есть, а всё приказ –

в горячке боя всякое бывает!

Верховный о комдиве забывает,
чтобы припомнить в следующий раз,

когда возникнет острая нужда
в бывалом и серьёзном командире;
погоны генералу возвратили,
и он пошёл на вражьи города.

Конец войны. Георгиевский зал.

Получена высокая награда.

– Хранить обиды прошлого не надо, –

Верховный награждённому сказал.

– Обиды бесконечно далеки –

кто на войне ни разу не споткнулся? –

ответил генерал и улыбнулся,

и далее – пожатие руки.

И только дома самому себе
мог генерал впоследствии признаться,

что был период странного богатства
в той капитанской горестной судьбе,

когда при штабе оказался он,
но своего не принял пораженья
и, честно выполняя порученья,
был молчалив, спокоен, умудрён.

Июль 2017

ШАХМАТНАЯ БАЛЛАДА – 2

Пролистывал старую книгу – нужна была точной цитата;
в книге той обнаружился листок небольшого формата.

Был он не вшит, не вклеен – выпал мне на ладонь,
и я прочитал три слова: тура́, офицер, конь.

Почерк был явно не мой, да и термины тоже;
они подсказали время, памяти поиск итожа:

когда обучался шахматам в мои пионерские дни,
были такие фигуры, так назывались они.

Кто же оставил в книге временну́ю закладку?

Вроде бы я себя давно приучил к порядку:
ежели книгу эту кто-то другой читал,
я бы её, возвращённую, сразу перелистал.

И тут я со страхом понял: это – напоминанье
об отложенной партии, оставленной без вниманья;
тура́, офицер, конь – это пароль на союз
с какими-то тайными силами, – как тройка, семёрка, туз.

Произнесу три слова – и трёх фигур единенье
меня приведёт к победе в многолетнем сраженье:
по опыту и по страсти, по кованому плечу
я заслужил победу! Так отчего же молчу?

Соперник в отличной форме, он время не тратил даром;
и я его ошарашу таким потайным ударом?

Ведь это по сути допинг; чья же заслуга, чья?

Не нужна такая победа, равно как и ничья!

Достоинство шахматиста обоих всегда отличало –

смешаем же все фигуры, чтобы начать сначала.

Покуда мы оба живы, будем до той поры
играть не ради победы, а ради самой игры.

Август 2017

БАЛЛАДА О ДВУХ ЛОШАДЯХ

                                            В.

Две лошадки, что в узде ходили,

к возрастному подошли пределу.

Никогда в упряжке не чудили –

просто честно отдавались делу.

Без каприза слушались приказов,
вожжи относили к малым бедам,
а что были из семьи Пегасов –

во дворе никто о том не ведал.

Лишь в ночи, и то когда не в мыле
и когда луна ещё в начале,
расправляли сложенные крылья
и тихонько над землёй взлетали.

Но недолго – полчаса, не боле –

длилось ощущение полёта,
ибо в крыльях возникали боли
и ещё загадочное что-то:
словно бы слегка деревенела
в перья превратившаяся грива
и прозрачно музыка звенела –

вместе робко и нетерпеливо.

А наутро, просыпаясь тяжко,
собирая чувства воедино,
становились лошади в упряжку,
продолжали прежнюю рутину.

Так трудились для двора и дома,
иногда лишь по ночам вздыхали…

Подошли к порогу возрастному –

меньше ели, больше отдыхали.

Было не всегда с овсом корыто,
обходились и охапкой сена
и взлетали не таясь, открыто –

музыке служили откровенно.

И в полётах для себя открыли,
что двору глаза уже не застят,
потому что никчемушны крылья
тем, кто пошустрей и поглазастей…

Март 2018

БАЛЛАДА  О  МРАМОРНОМ  ДОГЕ

Мраморный дог был получен щенком из датского королевского дома;
более никогда и нигде я не видел такого дога –

размером с телёнка он взрослым стал и столь живописной масти,
что с лиц людских при виде его слетали любые маски;
оставался испуг, но был испуг с немым восторгом, однако:

неужели такое чудо чудес – это всего лишь собака?

А хозяин его был врач, мой друг, мужик серьёзного роста,
состоящий весь из прямых углов, словно вышел из Окон РОСТА,
и он говорил мне, что этот дог понимает слова людские
и вообще знает о том – люди, они какие,
и ежели в доме некий гость почему-то не нравился догу,
он за спиной у гостя сидел, ничуть не тая тревогу.

А если дог полагал, что тут не надобно караула,
он весь вечер тихо лежал возле хозяйского стула
и только в ему положенный час на кухню шёл ненадолго,
чтобы так же тихо съесть приготовленное ведёрко.

А когда уходили гости, он в прихожей с хозяином рядом
сидел и каждого из гостей провожал внимательным взглядом.

Я бывал в этом доме не раз и не два, я бывал многократно;
дог со мной обращался вполне равнодушно, но аккуратно –

не сидел за спиной и на меня не косился, когда мне случалось
походить по гостиной, словно его это никак не касалось;
но когда я прощался, он клал мне в прихожей лапы на плечи,
чтоб в подбородок быстро лизнуть, что означало: пока, до встречи.

И вот однажды в моей судьбе случился излом сюжета,
и я приехал к другу-врачу испросить у него совета.

Я горестно присел у стола, а врач, как обычно, напротив,
а дог всё кругами ходил и ходил, не реагируя вроде,
и вдруг уселся возле меня, изобразив утомленье,
и тяжёлую морду свою мне положил на колени.

Почти полвека с тех пор прошло, а я и сегодня помню:

были строги его глаза, когда он смотрел в лицо мне;
долго так не мигая смотрел, словно сказать желая:
я тоже мог бы тебе помочь, но что у меня, кроме лая?

А ты богат – словами богат, и устно, и на бумаге,
и не нужны тебе ни врачи, ни колдуны, ни маги.

Доверься словам, всю правду скажи, богатством своим владея,
и та, что сумеет проникнуть в них, станет судьбой твоею.

Излом биографии? Да, излом – но не себя, не своей природы;
останься собой – и будешь таким долгие-долгие годы.

А много позже, уже подводя предварительные итоги,
ты вспомнишь меня и напишешь тогда «Балладу о мраморном доге».

Февраль 2019

АВРАЛЬНАЯ БАЛЛАДА

                                            В.

Мой друг привёл меня в подвал,
в котором я уже бывал, –

он там хранил свою коллекцию стекла:
бутылки, вазы и цветы,

бокалы редкой красоты,
изображения зверей и зеркала.

Теперь там было всё в пыли,

шкафы обрушиться могли,
поскольку видно, что жучок их источил.

И друг мой выглядел мертво,
а для его молчания его,
казалось мне, нисколько не было причин.

Потом он всё-таки воспрял
и произнёс: «Теперь аврал;
тебя привёл, не объясняя, для чего.

Пойми и потому прости:
всё это нужно унести,
чтоб не увидеть энтропии торжество.

Мы вряд ли установим лад:
ведь так же рушится уклад
всей нашей жизни – и привычек, и основ.

Всё это нужно унести,
чтоб убеждения спасти,

хотя ты знаешь, не люблю я громких слов.

На старой даче есть чердак;
туда в уютный полумрак
снесём коллекцию, пока она цела.

Ты не силач, я не мастак,
но, полагаю, легче так,
чем разбираться в грудах битого стекла.

Ведь тут подвал, высокий дом
и множество живущих в нём:
войдут, заденут – что получится тогда?

А если ты поможешь мне,
вдвоём мы справимся вполне,
и не придёт необратимая беда». 

Вот так и начался аврал:
мы загружали самосвал,
по одному предметы хрупкие неся,
и размотали тюк газет,
чтоб каждый обернуть предмет,
пока не кончилась у нас бумага вся.

И покатился грузовик;
сидел я, высунув язык,
с шофёром рядышком, пешком шагал мой друг.

Мы три часа ползли почти,
хоть там на полчаса пути, –

чтоб на дороге не стряслось чего-то вдруг.

…Та дача до сих пор стоит
и сохраняет внешний вид
такой, что вряд ли кто польстится на неё.

На чердаке лежит стекло,
и другу очень повезло:
мог потерять, а тут всего лишь забытьё.

Он верит слабостью души,
что все попытки хороши,
что превозможет долго длящийся обвал,
что люди вспомнят, и придут,
и всю коллекцию найдут,
и восстановят тот заброшенный подвал.

Август 2022