Я был в этом доме, ни разу ещё не войдя,
я знал его залы, и лестницы, и коридоры,
чуланы, подвалы и даже старинные хоры,
и даже стропила с протечками после дождя.

 

Я долго стоял перед входом, у двери резной,
войти не решаясь, искал к отступленью причину:
я знал несомненно, что мне этот дом не по чину,
что он без меня органичней, чем он же со мной.

 

Но дверь отворилась, и кто-то, стоявший внутри,
туда, в глубину, указал повелительным жестом,
и это движение, время связавшее с местом,
сказало мне просто: – Ну что же – зайди, посмотри!

 

И вот я шагаю, а тот, что при входе, за мной,
по мраморным плитам, потом по высоким ступеням,
но свод, что по виду обязан откликнуться пеньем
на звуки шагов, удивляет меня тишиной.

 

И справа, и слева, и спереди нет никого,
пустое пространство – и время, похоже, пустое; 

лишь тот, за спиной, понимает, чего же я стою,
но мне не по чину об этом спросить у него.

 

И вот мы идём, продолжая молчать на ходу;
молчанье меня тяготит – ни к чему лицемерить, –
но дом существует, и всё-таки хочется верить,
что в доме останусь, когда я из дома уйду.

 

Декабрь 2011